JК
Восемь-восемь, или Предсвадебный марафон :: Седлова Валентина
Страница: 149 из 333Что-то меня сегодняшний день вымотал до крайности.
— Та же фигня. Чувствую себя, как белье после центрифуги.
— Эк как с тобой жизнь-то неласкова!
— И не говори, кума! У самой муж пьяница!
Семь-сорок вздохнул про себя с облегчением. Вроде бы Лесничий больше на него не дуется. И то хлеб. А то еще не хватало рассориться в одночасье со всеми друзьями — это уже полный маразм получится.
Они оперативно свернули свой лагерь, с некоторым сожалением в последний раз осмотрели место бывшей стоянки и, попрощавшись с организаторами и знакомыми джиперами, отправились домой.
Как и предсказывал Лесничий, на полпути к Москве его основательно сморило. Он добросовестно пялился сквозь лобовое стекло на трассу, шел с крейсерской скоростью под девяносто, при необходимости совершал обгоны, но уже совершенно не врубался в то, что и как делает.
— Слушай, Серега, давай поговорим о чем-нибудь, а то я под эту музыку точно засну.
— Да ты что! Это же «Рамштайн»! Меня лично от них всего аж трясет, уже изнутри вибрирую! Скоро пломбы из зубов повылетают, а ты говоришь «засну»!
— Да хоть «Рамштайн», хоть «Песняры» — все едино. Если не буду разговаривать, мы с тобой в каком-нибудь гостеприимном кювете окажемся, к бабке не ходи!
— Слушай, если ты так устал — чего ж тогда домой рванул? Выспался бы и с утра бодрячком! Дела, что ли, какие срочные нарисовались?
— Я ж говорю — ностальгия одолела.
— Та же фигня. Чувствую себя, как белье после центрифуги.
— Эк как с тобой жизнь-то неласкова!
— И не говори, кума! У самой муж пьяница!
Семь-сорок вздохнул про себя с облегчением. Вроде бы Лесничий больше на него не дуется. И то хлеб. А то еще не хватало рассориться в одночасье со всеми друзьями — это уже полный маразм получится.
Они оперативно свернули свой лагерь, с некоторым сожалением в последний раз осмотрели место бывшей стоянки и, попрощавшись с организаторами и знакомыми джиперами, отправились домой.
Как и предсказывал Лесничий, на полпути к Москве его основательно сморило. Он добросовестно пялился сквозь лобовое стекло на трассу, шел с крейсерской скоростью под девяносто, при необходимости совершал обгоны, но уже совершенно не врубался в то, что и как делает.
— Слушай, Серега, давай поговорим о чем-нибудь, а то я под эту музыку точно засну.
— Да ты что! Это же «Рамштайн»! Меня лично от них всего аж трясет, уже изнутри вибрирую! Скоро пломбы из зубов повылетают, а ты говоришь «засну»!
— Да хоть «Рамштайн», хоть «Песняры» — все едино. Если не буду разговаривать, мы с тобой в каком-нибудь гостеприимном кювете окажемся, к бабке не ходи!
— Слушай, если ты так устал — чего ж тогда домой рванул? Выспался бы и с утра бодрячком! Дела, что ли, какие срочные нарисовались?
— Я ж говорю — ностальгия одолела.