Восемь-восемь, или Предсвадебный марафон   ::   Седлова Валентина

Поэтому оставалась одна-единственная альтернатива: вырвать тебя из привычной обстановки и заставить посмотреть на мир по-новому.

— Подожди, может быть, я что-то не так поняла, но выходит, что дело не совсем в том, что я много работала, а в том, что не прислушивалась к тому, что ты говоришь?

— В точку. Я все пытался понять, почему между нами все так радикально изменилось и единственное, к чему пришел — это твоя работа. Пока ты работала оператором, а рисовала лишь от случая к случаю, ты не придавала живописи такого значения. Именно в ней, вернее, в твоем отношении к рисованию, была причина твоего отчуждения. Я сделал единственное, что мог: отнял его у тебя. Вот и все.

— Ну, это, положим, у тебя не сильно получилось…

— Фомич?

— Ага. Он дал мне попользоваться своим мольбертом.

— Черт, об этом-то я ему и не сказал! Так ты день за днем сидела за холстами и рисовала, рисовала?…

— Не угадал. Я рисовала только тогда, когда мне этого хотелось. Всего четыре работы и сделала. Одну себе Фомич выпросил, остальные у меня.

— Честно? Всего четыре? Может, сорок четыре?

— А зачем мне тебе врать? Не веришь — спроси у Фомича, как все было. Да и времени, честно говоря, на рисование не так уж и много оставалось. У нас, пока ты в Москве тусовался, бандиты объявились, озеро взорвали и кордон подожгли. Потом за нами охотиться стали. В общем, хватало приключений. Если бы не Иртыш, я бы вообще вряд ли с тобой сейчас разговаривала.