Вот такое кино, или Рабыня Изаура отдыхает   ::   Седлова Валентина

А я продолжала, прекрасно зная, какое впечатление производит эта песняна тех, кто слышит ее впервые:

…Друзья мне говорят — духовный труп я!

Талант — не рупь, его пропить нельзя.

Он жив, пока со мною Лизка,

Авантюристка, скандалистка.

Да, не балетная солистка,

Поскольку сызмальства хрома.

Но вы, друзья, со мной не спорьте —

Усы ничуть ее не портят,

А шрам от финки на аорте

Меня совсем сведет с ума!…

Лешка уже не мог разогнуться от хохота, упал грудью на широкий парапет, обрамляющий смотровую площадку, и перекатывался туда-сюда, вызывая повышенное внимание к собственной персоне у блюстителей порядка. Я же немилосердно гнула свое:

…Она — смертельный выстрел по эстетам,

Кривые ноги, вывихнутый таз.

И нос дурной болезнью, как кастетом,

Размазанный меж двух подбитых глаз.

Предвижу, кое-кто меня осудит:

О чем он пишет, это ж просто мрак!

Тому отвечу: барды тоже люди.

Не нравится — не слушай, сам дурак!…

В общем, разбираться с доблестной милицией нам с Лешей все-таки пришлось. Лешкин хохот оказался слишком громким даже для этого, ко всему привычного места. Поскольку мой жених вел себя, мягко скажем, неадекватно, милиционер логично предположил, что парень чего-то обкололся или обнюхался, и предложил проследовать за ним в отделение. Из последних сил Лешка попросил меня спеть эту песню заново еще и для милиционера, чтобы он понял, почему мой приятель впал в такое невменяемое состояние.