Пощады не будет никому   ::   Воронин Андрей

Пантелеич осторожно забросил левую ногу на хлипкие ворота и уселся на створке, похожий на большую замерзшую ворону. Черные, густо намазанные гуталином сапоги пахли даже на морозе. Затем, осторожно нагнувшись, поднял и поставил на колени полотняный мешок с двумя разноцветными латками (внутри явственно просматривались разнокалиберные банки), приспустил материю, заглянул вовнутрь.

— Ну и мороз стоит! Слава Богу, молоко не замерзло.

Уши отморозил, нос, пока шел. То ли дело летом, сел себе на велосипед и поехал, Он подал мешок Дорогину и, кряхтя, стал спускаться.

По колено провалился в рыхлый снег и тут же принялся ругаться, словно кто-то, а не он сам был виноват, что снег забился за отвороты сапог.

— Неси, неси в дом, — махнул рукой Пантелеич, показывая на мешок, — молоко замерзнет! Не понимаешь, что ли?

Наконец-то, выбравшись на твердое место, Пантелеич снял овчинную рукавицу и подал Дорогину руку.

— Здорово, Муму!

Сергей качнул головой и крепко пожал протянутую руку.

— Вот ты какой горячий! Небось кровь бурлит? — подмигнул он Дорогину. — Да баб здесь тебе не найти.

Разве что Тамара, но она с доктором.

Воспользовался тем, что лопата осталась без присмотра, Пантелеич взял ее и яростно принялся разгребать снег.

— Иди в дом, так-то лучше, я согреюсь работой. Где замерз, там и отогреваться надо.