Вы способны улыбнуться незнакомой собаке?   ::   Анисарова Людмила

Быстренько затолкав чашки-тарелки в посудомоечную машину, Алла вытерла стол и набросила на него извлеченную откуда-то знакомую зеленую вязаную скатерть, лохматую от времени и очень родную; принесла из гостиной тот самый подсвечник, который когда-то очень-очень давно подарила ей Сашина бабушка; зажгла стоящую в ней уже наполовину оплывшую свечу; прикинула, что этого света слишком мало, поэтому достала из настенного шкафа еще одну свечку и пристроила ее рядом на блюдечке; поняла, что нарушена гармония, но второй свечи не загасила, а просто переставила ее на подоконник и, наконец, уселась напротив Лены, так же поставив локти на стол и положив подбородок в ладони.

Они вопросительно посмотрели друг другу в глаза: кто первый?

— О, подожди! — Алла вскочила и снова кинулась (времени было жалко!), кажется, в спальню.

Оттуда она приволокла тяжелую напольную вазу с огромными белыми розами — их было штук двадцать пять, не меньше.

Алла поставила вазу не далеко и не близко, а так, чтобы ее было видно в полумраке, царившем теперь на кухне.

Лена знала эту потрясающую привычку подруги: если в доме есть живые цветы, перетаскивать их за собой из комнаты в комнату. Цветы в доме были почти всегда. Алла могла и сама их себе купить, если вдруг по пути домой глаз вдруг выхватывал среди множества букетов, продающихся обычно у каждой станции метро, что-то волнующее ее, близкое ей, вызывающее у нее эстетический восторг. Она любила розы. Она любила герберы. Она любила и крупные садовые ромашки. Все зависело от ее внутреннего состояния. И никогда от состояния кошелька! Алла могла купить букет на последние деньги (ведь были и в ее жизни времена, когда приходилось буквально считать копейки).