Храм украденных лиц   ::   Красавина Екатерина

— Рассказывал ли он вам о своей семье, сыновьях? Марья Николаевна отрицательно затрясла головой.

— Нет. Сказал только, что старался быть строгим, но справедливым отцом.

— А о жене?

— Только один раз.

— И что же он сказал?

— Что жена у него очень добрая. Добрая? Губарев удивленно поднял брови. У него не сложилось впечатления, что Дина Александровна была доброй. Скрытной, загадочной — да… Но доброй? Губарев потер лоб. Может быть, он уже вконец запутался и ничего не понимает в людях? Лактионов был крестьянской закваски, поэтому, вероятно, Дина Александровна просто вскружила ему голову, внушила, что она добрая, мягкая. Завуалировала свою истинную сущность. Да, пожалуй, здесь он близок к истине. Или далек от нее?..

— Рассказывал ли Лактионов о своей работе, сотрудниках?

Уборщица вторично затрясла головой.

— Нет.

Что ж, каждому человеку хочется порой расслабиться, отдохнуть. Образно говоря, снять деловой костюм и надеть тапочки. С уборщицей Лактионов забывал о своих производственных делах, семье, профессиональных обязанностях. Он становился простым, обычным человеком.

— Из сотрудников вы кого-нибудь знали?

— Только Ирину Владимировну и секретаря Юлю.

— И как она вам? — не удержался Губарев.

— Юлечка? Николай Дмитриевич звал ее Юлька-пулька, — и грустная улыбка тронула губы Марьи Николаевны. — Бывало, я приду к нему в кабинет, а он мне говорит: мой стол не протирать. И не трогать. А то Юлька-пулька даст мне нагоняй.