JК
Хранитель мечты :: Уильямсон Пенелопа
Страница: 3 из 739Замок выглядел безжизненным, лишь единственное окно в башне мигало неровным и слабым светом.
— Руддлан... — Рыцарь произнес название замка без ненависти или вожделения. Голос его был до странности невыразителен, столь же равнодушным оставалось и лицо, на котором до сих пор сохранились рубцы от шлема и засохшие брызги вражеской крови. Лица столь же бесстрастные обычно изображались каменотесами на крышках саркофагов в фамильных склепах.
До тех пор, пока не померк последний луч солнца, взгляд рыцаря оставался прикованным к стенам замка. Он отвернулся с тем же внешним спокойствием, и сторонний наблюдатель никогда не догадался бы, сколько жестокой страсти вложил он в безмолвное прощание.
— Руддлан, ты будешь моим!
Окно башни было теперь закрыто тяжелым ставнем, но свет внутри горел по-прежнему. Молодая женщина стояла, держа в обеих ладонях широкую низкую чашу. Выкованная из золота, унизанная вдоль всего края крупными жемчужинами, чаша, казалось, пульсировала в руках девушки. Мягкий теплый отсвет исходил от нее, но внутри, несмотря на все старания, по-прежнему была только вода, только мерцающее отражение факела, укрепленного на стене. Напрасно девушка старалась избавиться от посторонних мыслей, напрасно щурилась, вглядываясь вглубь...
— Ну, уже увидела что-нибудь или нет? — рявкнули ей прямо в ухо, заставив сильно вздрогнуть.
Чаша накренилась, вода пролилась на розовый шелк платья.
— Руддлан... — Рыцарь произнес название замка без ненависти или вожделения. Голос его был до странности невыразителен, столь же равнодушным оставалось и лицо, на котором до сих пор сохранились рубцы от шлема и засохшие брызги вражеской крови. Лица столь же бесстрастные обычно изображались каменотесами на крышках саркофагов в фамильных склепах.
До тех пор, пока не померк последний луч солнца, взгляд рыцаря оставался прикованным к стенам замка. Он отвернулся с тем же внешним спокойствием, и сторонний наблюдатель никогда не догадался бы, сколько жестокой страсти вложил он в безмолвное прощание.
— Руддлан, ты будешь моим!
Окно башни было теперь закрыто тяжелым ставнем, но свет внутри горел по-прежнему. Молодая женщина стояла, держа в обеих ладонях широкую низкую чашу. Выкованная из золота, унизанная вдоль всего края крупными жемчужинами, чаша, казалось, пульсировала в руках девушки. Мягкий теплый отсвет исходил от нее, но внутри, несмотря на все старания, по-прежнему была только вода, только мерцающее отражение факела, укрепленного на стене. Напрасно девушка старалась избавиться от посторонних мыслей, напрасно щурилась, вглядываясь вглубь...
— Ну, уже увидела что-нибудь или нет? — рявкнули ей прямо в ухо, заставив сильно вздрогнуть.
Чаша накренилась, вода пролилась на розовый шелк платья.