Заложники   ::   Пэтчетт Энн

Она и так поет каждый день, неужели она не заслуживает отдыха?

Но разве не удивительно было то, что господин Осокава тоже спал? Вокруг него все копошились и громко разговаривали, а он продолжал лежать на диване, губы раскрыты, сложенные очки лежат на груди. Раньше его никто не видел спящим. Он всегда вставал по утрам первым. Может, он заболел? Двое парней, дежурившие утром по дому, Гвадалупе и Умберто, перегнулись через спинку дивана и посмотрели, дышит ли он. Он дышал, и они оставили его в покое.

Четверть девятого. Беатрис знала это точно, потому что у нее на руке были часы. Перетрахались, подумала она, но ничего не сказала Кармен. Она позволила ей думать, что забыла о ночном происшествии, но это было отнюдь не так. Просто она еще не знала, как получше воспользоваться полученной информацией, но уже наслаждалась ею, как нерастраченным богатством. Перед ней открывалось столько возможностей!

Люди быстро привыкают к ежедневной рутине. По утрам заложники чистили зубы, пили кофе, а потом шли в гостиную слушать пение Роксаны Косс. Так проходило утро. А сейчас они недоуменно смотрели друг на друга. Где же она? Если она не больна, то уже давно должна быть внизу. Неужели пунктуальность – это так много? Неужели их глубокое уважение к ней не заслуживает взаимного уважения? Они смотрели на Като, который напоминал сейчас человека, встречавшего поезд: поезд прибыл, все пассажиры давно вышли, а он все стоит и ждет. Человек, которого он ждал, давно уже ускользнул от него незамеченным. Не присаживаясь, он снова небрежно пробежал пальцами по клавишам.