JК
Замуж не напасть :: Кондрашова Лариса
Страница: 323 из 413Толян от неожиданности вздрагивает, и машина резко виляет в сторону.
— Что за странная шутка?
— Разве такими вещами шутят?
— Помолчи, — просит Аристов. — Вон, опять побледнела. Не могу же я все время давать тебе виски. Во-первых, это очень дорогой напиток, во-вторых, у тебя появится привыкание к алкоголю, а ты знаешь, что женский алкоголизм неизлечим.
У дома он, бережно поддерживая под руку, высаживает Евгению из машины и на лифте поднимается с ней в ее квартиру.
— Пойдем, умоемся холодной водой, снимем эти черные тряпки — они только усугубляют стресс.
Он умывает ее, переодевает в ночную сорочку, без малейшего намека на интимность, стелит постель, пока она без сил лежит в кресле, на руках относит ее и укрывает одеялом.
— Мне неудобно, — пытается протестовать Евгения, — ты возишься со мной будто с тяжелобольной.
— Еще чего! Это мы привыкли не обращать внимания на стрессы, а американцы давно заметили: ничто так не подрывает иммунитет, а значит, сопротивляемость различным болезням, как они… И потом, разве ты не возилась со мной, когда я надрался?
— Так уж и возилась! — Даже ослабевшая, Евгения уже не может не ехидничать, этот тон задал сам Аристов. — Только верхнюю пуговицу и расстегнула…
— И обувь сняла, и пледом укрыла, и утром завтракала вместе со мной…
— Тем, что ты сам и приготовил… Только и успел, что глоток кофе хлебнуть!
В голосе ее невольно звучит упрек.
— В тот день Ярослав не ночевал дома, и, конечно, Нина волновалась.
— Что за странная шутка?
— Разве такими вещами шутят?
— Помолчи, — просит Аристов. — Вон, опять побледнела. Не могу же я все время давать тебе виски. Во-первых, это очень дорогой напиток, во-вторых, у тебя появится привыкание к алкоголю, а ты знаешь, что женский алкоголизм неизлечим.
У дома он, бережно поддерживая под руку, высаживает Евгению из машины и на лифте поднимается с ней в ее квартиру.
— Пойдем, умоемся холодной водой, снимем эти черные тряпки — они только усугубляют стресс.
Он умывает ее, переодевает в ночную сорочку, без малейшего намека на интимность, стелит постель, пока она без сил лежит в кресле, на руках относит ее и укрывает одеялом.
— Мне неудобно, — пытается протестовать Евгения, — ты возишься со мной будто с тяжелобольной.
— Еще чего! Это мы привыкли не обращать внимания на стрессы, а американцы давно заметили: ничто так не подрывает иммунитет, а значит, сопротивляемость различным болезням, как они… И потом, разве ты не возилась со мной, когда я надрался?
— Так уж и возилась! — Даже ослабевшая, Евгения уже не может не ехидничать, этот тон задал сам Аристов. — Только верхнюю пуговицу и расстегнула…
— И обувь сняла, и пледом укрыла, и утром завтракала вместе со мной…
— Тем, что ты сам и приготовил… Только и успел, что глоток кофе хлебнуть!
В голосе ее невольно звучит упрек.
— В тот день Ярослав не ночевал дома, и, конечно, Нина волновалась.