JК
Замуж не напасть :: Кондрашова Лариса
Страница: 382 из 413Но одно она понимает: неподвижность Толяна вовсе не так естественна, как пыталась убедить ее медсестра.
Через несколько минут к двум уже знакомым ей медикам присоединяется третья — величественная женщина со строгим, неулыбчивым лицом.
— Это еще что за посторонние? — спрашивает она.
Евгения покорно выходит и без сил опускается на низенькую, обитую коричневым дерматином кушетку. Она сидит так пять минут или полчаса, не ощущает, и приходит в себя от того, что строгая врачиха трогает ее за руку. В руках ее маленький кожаный чемоданчик, которого поначалу Евгения не заметила.
— Говорят, ты бузила? Врачу указывала? Молодец! Вовремя подняла тревогу.
И уходит. Евгению не удивляет ее «ты» — Зинаида Емельянова, похоже, ровесница ее матери.
На второй день Аристов приходит в себя. Пробуждение его сознания она чуть не прозевала. Сидела, как обычно, рядом и держала в руке его потеплевшую наконец руку. Евгения прижимает ее к своей щеке и вдруг чувствует, как пальцы Толяна, неловко скользнув, гладят ее. Очнулся! Наконец-то!
— С возвращением! — улыбается она.
— Ты пришла, — говорит он.
— Пришла! — хмыкает Евгения. — Я здесь уже двое суток! «Только на два часа домой бегала!» — добавляет она про себя.
— И спала возле меня? Когда я лежу на спине, я храплю. Я мешал тебе спать!
— Боже, о чем ты думаешь: храпел! Да ты едва дышал!
— Жень, позови санитарку!
— Я все сделаю сама.
Через несколько минут к двум уже знакомым ей медикам присоединяется третья — величественная женщина со строгим, неулыбчивым лицом.
— Это еще что за посторонние? — спрашивает она.
Евгения покорно выходит и без сил опускается на низенькую, обитую коричневым дерматином кушетку. Она сидит так пять минут или полчаса, не ощущает, и приходит в себя от того, что строгая врачиха трогает ее за руку. В руках ее маленький кожаный чемоданчик, которого поначалу Евгения не заметила.
— Говорят, ты бузила? Врачу указывала? Молодец! Вовремя подняла тревогу.
И уходит. Евгению не удивляет ее «ты» — Зинаида Емельянова, похоже, ровесница ее матери.
На второй день Аристов приходит в себя. Пробуждение его сознания она чуть не прозевала. Сидела, как обычно, рядом и держала в руке его потеплевшую наконец руку. Евгения прижимает ее к своей щеке и вдруг чувствует, как пальцы Толяна, неловко скользнув, гладят ее. Очнулся! Наконец-то!
— С возвращением! — улыбается она.
— Ты пришла, — говорит он.
— Пришла! — хмыкает Евгения. — Я здесь уже двое суток! «Только на два часа домой бегала!» — добавляет она про себя.
— И спала возле меня? Когда я лежу на спине, я храплю. Я мешал тебе спать!
— Боже, о чем ты думаешь: храпел! Да ты едва дышал!
— Жень, позови санитарку!
— Я все сделаю сама.