JК
Запретное прикосновение :: Такер Шелли
Страница: 324 из 333Кьяра обернулась и вскрикнула:
— Отец!
Бархатная мантия короля Альдрика всколыхнулась, когда он затворил за собой дверь. Он прошествовал на середину комнаты и остановился, вперив горящий взгляд в Кьяру.
Никогда не могла она по выражению его сумрачного лица понять, что он думает или чувствует. Поспешно шагнув навстречу отцу, она вдруг замерла, вспомнив, как тот не любит открытого проявления чувств.
Некоторое время король молча смотрел на дочь, потом перевел взгляд на Ройса.
Тот медленно приблизился, опустился на одно колено:
— Ваше величество…
В лице короля что-то дрогнуло, седая бровь приподнялась.
— Встаньте, сэр Ройс. — И, повернувшись дочери, приказал: — Подойди сюда!
Когда она подошла, он раскрыл ей свои объятия.
Ей опять не хватало воздуха. Закрыв глаза, она, не стыдясь слез, прижалась к старику, как в те годы, когда была совсем маленькой.
Холодный, властный голос отца слегка дрожал, когда он в конце концов вымолвил:
— Благодарение Богу, ты жива и невредима, дочь моя. Если бы с тобой что-либо произошло, я не перенес бы этого.
В ответ она лишь всхлипывала и моргала, стараясь унять слезы.
Он долго не разжимал объятий, затем слегка отстранился, не снимая руки с ее плеча и с любовью вглядываясь в лицо дочери. Только потом вновь обратился к Ройсу:
— Мне уже известно, барон Феррано, что я обязан вам жизнью дочери. А также тем, что к нам вернулись мир и свобода.
— Отец!
Бархатная мантия короля Альдрика всколыхнулась, когда он затворил за собой дверь. Он прошествовал на середину комнаты и остановился, вперив горящий взгляд в Кьяру.
Никогда не могла она по выражению его сумрачного лица понять, что он думает или чувствует. Поспешно шагнув навстречу отцу, она вдруг замерла, вспомнив, как тот не любит открытого проявления чувств.
Некоторое время король молча смотрел на дочь, потом перевел взгляд на Ройса.
Тот медленно приблизился, опустился на одно колено:
— Ваше величество…
В лице короля что-то дрогнуло, седая бровь приподнялась.
— Встаньте, сэр Ройс. — И, повернувшись дочери, приказал: — Подойди сюда!
Когда она подошла, он раскрыл ей свои объятия.
Ей опять не хватало воздуха. Закрыв глаза, она, не стыдясь слез, прижалась к старику, как в те годы, когда была совсем маленькой.
Холодный, властный голос отца слегка дрожал, когда он в конце концов вымолвил:
— Благодарение Богу, ты жива и невредима, дочь моя. Если бы с тобой что-либо произошло, я не перенес бы этого.
В ответ она лишь всхлипывала и моргала, стараясь унять слезы.
Он долго не разжимал объятий, затем слегка отстранился, не снимая руки с ее плеча и с любовью вглядываясь в лицо дочери. Только потом вновь обратился к Ройсу:
— Мне уже известно, барон Феррано, что я обязан вам жизнью дочери. А также тем, что к нам вернулись мир и свобода.