JК
Жизнь - это судьба :: Стюарт Алекс
Страница: 1 из 262Аннотация: Роман «Жизнь — это судьба» переносит читателя в сложное послевоенное время (40-е годы). Тяжелейшие испытания выпали на долю хрупких девушек, познавших и боль унижения, и радость большой любви.
---------------------------------------------
Глава первая
Помню, в то утро я проснулась с тревожным ощущением надвигающегося несчастья, хотя в первую минуту или даже две, когда я, приподнявшись на локте, сонным взглядом обводила комнату, все казалось в полном порядке.
На постели у противоположной стены я увидела свернувшуюся калачиком фигуру спящего Коннора, слышала его ровное дыхание. И только когда мой взор упал на лежащую на стуле военную форму, я полностью осознала, какое это было утро, и меня вновь охватило беспокойство, Комок, который, как мне думалось, я уже давно проглотила, снова подступил к горлу и едва не задушил меня. Украшавшие форму две яркие орденские ленточки, значки и эмблема XIV армии будто поддразнивали меня, и я ненавидела их. В этот момент я даже ненавидела Коннора, потому что мне было так больно расставаться с ним.
Отбросив с раздражением одеяло, я встала с кровати и, прошлепав босыми ногами до окна, раздвинула гардины.
В комнату ворвалось солнце — ослепительное, жгучее солнце Австралии. С высоты своего окна я увидела сиднейскую гавань, мост и юркое суденышко, спешащее с партией ранних рабочих к круговому причалу.
---------------------------------------------
Глава первая
Помню, в то утро я проснулась с тревожным ощущением надвигающегося несчастья, хотя в первую минуту или даже две, когда я, приподнявшись на локте, сонным взглядом обводила комнату, все казалось в полном порядке.
На постели у противоположной стены я увидела свернувшуюся калачиком фигуру спящего Коннора, слышала его ровное дыхание. И только когда мой взор упал на лежащую на стуле военную форму, я полностью осознала, какое это было утро, и меня вновь охватило беспокойство, Комок, который, как мне думалось, я уже давно проглотила, снова подступил к горлу и едва не задушил меня. Украшавшие форму две яркие орденские ленточки, значки и эмблема XIV армии будто поддразнивали меня, и я ненавидела их. В этот момент я даже ненавидела Коннора, потому что мне было так больно расставаться с ним.
Отбросив с раздражением одеяло, я встала с кровати и, прошлепав босыми ногами до окна, раздвинула гардины.
В комнату ворвалось солнце — ослепительное, жгучее солнце Австралии. С высоты своего окна я увидела сиднейскую гавань, мост и юркое суденышко, спешащее с партией ранних рабочих к круговому причалу.