JК
Жюстина :: Сад Донасьен Альфонс Франсуа де
Страница: 981 из 1036Сам исповедник отвел почти бесчувственную Евлалию на ужасный эшафот, где должна была закатиться её звезда. Её уложили на роковую доску, епископ вставил член в её задний проход. Дюбуа порола его розгами, а аббат, даже не сняв с себя стихарь, содомировал Жюстину перед эшафотом. Палач взял в руки смертоносный шнурок.
– Не спешите, монсеньер, не спешите! – подсказывал мерзкий проповедник.
– Дайте ей почувствовать, что такое смерть; чем дольше будут длиться се муки, тем приятнее вы кончите. Прелат пришел в неистовство; самые ужасные проклятия слетали с его пенящихся губ, безумие охватилo все его чувства; пружина сработала, но с такой вкрадчивой мягкостью, что красивая головка мучительно медленно отделилась от тела и скатилась вместе с кровавыми ручьями в предназначенную для неё емкость. О непостижимый предел ужаса и жестокости! Осталось безголовое туловище, но бессердечный епископ, возбудившись ещё сильнее, продолжал содомировать окровавленный труп. И он всё-таки излил свою сперму – самый мерзкий из смертных: он все ещё пытался обнаружить жизнь в теле, из которого только что вырвал её.
– Ну что, друзья, – бодро сказал он, извлекая свой гнусный фаллос из безжизненного тела, – я готов продолжать, как будто и не кончил. Приготовьте теперь Жюстину.
– Не спешите, монсеньер, не спешите! – подсказывал мерзкий проповедник.
– Дайте ей почувствовать, что такое смерть; чем дольше будут длиться се муки, тем приятнее вы кончите. Прелат пришел в неистовство; самые ужасные проклятия слетали с его пенящихся губ, безумие охватилo все его чувства; пружина сработала, но с такой вкрадчивой мягкостью, что красивая головка мучительно медленно отделилась от тела и скатилась вместе с кровавыми ручьями в предназначенную для неё емкость. О непостижимый предел ужаса и жестокости! Осталось безголовое туловище, но бессердечный епископ, возбудившись ещё сильнее, продолжал содомировать окровавленный труп. И он всё-таки излил свою сперму – самый мерзкий из смертных: он все ещё пытался обнаружить жизнь в теле, из которого только что вырвал её.
– Ну что, друзья, – бодро сказал он, извлекая свой гнусный фаллос из безжизненного тела, – я готов продолжать, как будто и не кончил. Приготовьте теперь Жюстину.