JК
Право выжившего :: Рясной Илья
Страница: 31 из 216беседка, скамейки, фонари, кажется, сворованные с какой-нибудь городской улицы.
— Не дороже денег. Прошу.
Гвоздь осмотрел все восемь просторных комнат, обставленных жутко безвкусно, но дорого . Резная мебель, аляповатые, в тяжелых рамах, картины, две неизвестно откуда стянутые статуи «ню», в каждом углу по иконе, как в церкви, в столовой — две (!) хрустальные люстры. Гвоздь устроился в кресле напротив керамического, украшенного затейливыми узорами, похожего на праздничный торт, камина.
— Ну как? — Матрос явно напрашивался на комплимент.
— Ты небось обставлял? — усмехнулся Гвоздь.
— Ага.
— Заметно.
— Душевно получилось, Гвоздь. Тут ханурики, дизайнеры эти, сперва возникали — то не то, се не се. Я им гонор-то сбил. Сделали, как сказал. А то забыли, кто баксы платит.
У Гвоздя было смешанное чувство. Тут было, конечно, неплохо. Этот дом — его дом, в нем есть какая-то магнетическая притягательность, с ней бороться невозможно. И вместе с тем давало о себе знать многолетнее тюремное воспитание. Вор в законе он или барыга? Это звание подразумевало определенный аскетизм, презрение к житейским благам и суете.
Законник не мог раньше иметь никакого имущества. Считалось, что на воле он лишь гость. Настоящий дом вора — тюрьма. Зараза роскоши поползла в этот суровый орден с Кавказа — еще в начале семидесятых годов. Тогда как раз пошла в гору теневая экономика, и воры включились в дележ пирога, пошли огромные деньги.
— Не дороже денег. Прошу.
Гвоздь осмотрел все восемь просторных комнат, обставленных жутко безвкусно, но дорого . Резная мебель, аляповатые, в тяжелых рамах, картины, две неизвестно откуда стянутые статуи «ню», в каждом углу по иконе, как в церкви, в столовой — две (!) хрустальные люстры. Гвоздь устроился в кресле напротив керамического, украшенного затейливыми узорами, похожего на праздничный торт, камина.
— Ну как? — Матрос явно напрашивался на комплимент.
— Ты небось обставлял? — усмехнулся Гвоздь.
— Ага.
— Заметно.
— Душевно получилось, Гвоздь. Тут ханурики, дизайнеры эти, сперва возникали — то не то, се не се. Я им гонор-то сбил. Сделали, как сказал. А то забыли, кто баксы платит.
У Гвоздя было смешанное чувство. Тут было, конечно, неплохо. Этот дом — его дом, в нем есть какая-то магнетическая притягательность, с ней бороться невозможно. И вместе с тем давало о себе знать многолетнее тюремное воспитание. Вор в законе он или барыга? Это звание подразумевало определенный аскетизм, презрение к житейским благам и суете.
Законник не мог раньше иметь никакого имущества. Считалось, что на воле он лишь гость. Настоящий дом вора — тюрьма. Зараза роскоши поползла в этот суровый орден с Кавказа — еще в начале семидесятых годов. Тогда как раз пошла в гору теневая экономика, и воры включились в дележ пирога, пошли огромные деньги.