JК
Знахарь :: Доленга-Мостович Тадеуш
Страница: 50 из 71Все меня об этом спрашивают, а я не знаю.
– Так что? У вас никогда не было документов?
– Никогда.
– Так как же вас брали на работу? Без бумаг?
– В городах везде спрашивали документы, а так не хотели принимать. А в селах не каждый обращает на это внимание. Вот, назовут как-нибудь, как кому удобно, и все. Здесь на лесопилке сказал, как меня в Чумке называли: Юзеф Брода. Но пану участковому я сам сказал, что это прозвище. Я ничего плохого не сделал и совесть моя чиста.
– Это выяснится.
– Пан сержант может написать людям, у которых я работал. Я ни у кого ничего не украл.
Сержант задумался. Уже не раз в своей практике он встречался с разными типами, скрывающими свою фамилию, они всегда называли хотя бы какую-нибудь вымышленную. А этот упорно твердил, что у него нет фамилии.
– А где ваша семья?
– Не знаю. У меня никого нет, – безропотно отвечал бородач.
– Были судимы?
– Да.
Сержант широко открыл глаза.
– Где?
– В прошлом году в Радоме, а три года назад в Быдгоще. Раз на месяц, а следующий раз на две недели.
– За что?
– За бродяжничество. Но несправедливо. Если человек ищет работу, то значит он бродяга?.. Правду сказать, так за то, что у меня не было документов. Я просил и в суде, и в полиции, и в тюрьме, чтобы мне выдали хоть какой-нибудь документ. Но никто не хотел. Говорили, что такого права у них нет. Так что мне делать? – Вздохнул и развел руками: – Отпустите меня, пан сержант.
– Так что? У вас никогда не было документов?
– Никогда.
– Так как же вас брали на работу? Без бумаг?
– В городах везде спрашивали документы, а так не хотели принимать. А в селах не каждый обращает на это внимание. Вот, назовут как-нибудь, как кому удобно, и все. Здесь на лесопилке сказал, как меня в Чумке называли: Юзеф Брода. Но пану участковому я сам сказал, что это прозвище. Я ничего плохого не сделал и совесть моя чиста.
– Это выяснится.
– Пан сержант может написать людям, у которых я работал. Я ни у кого ничего не украл.
Сержант задумался. Уже не раз в своей практике он встречался с разными типами, скрывающими свою фамилию, они всегда называли хотя бы какую-нибудь вымышленную. А этот упорно твердил, что у него нет фамилии.
– А где ваша семья?
– Не знаю. У меня никого нет, – безропотно отвечал бородач.
– Были судимы?
– Да.
Сержант широко открыл глаза.
– Где?
– В прошлом году в Радоме, а три года назад в Быдгоще. Раз на месяц, а следующий раз на две недели.
– За что?
– За бродяжничество. Но несправедливо. Если человек ищет работу, то значит он бродяга?.. Правду сказать, так за то, что у меня не было документов. Я просил и в суде, и в полиции, и в тюрьме, чтобы мне выдали хоть какой-нибудь документ. Но никто не хотел. Говорили, что такого права у них нет. Так что мне делать? – Вздохнул и развел руками: – Отпустите меня, пан сержант.