Золотая гондола   ::   Картленд Барбара

Как хорошо она знала этот голос, этот жадный блеск в глазах, это полнейшее равнодушие ко всему, что не относилось к игре.

Она умоляла его, вставала перед ним на колени, но он только отмахивался и ничего не слушал. Она понимала, что не в состоянии оплакивать его. Даже вчера, когда в бурю его не стало, она не могла заставить себя чувствовать что-нибудь, кроме легкой грусти оттого, что он умер без исповеди и священника.

Она подумала, что от страданий последних лет ее сердце, наверное, онемело. Она сейчас не могла понять, почему ей вздумалось говорить сэру Харвею о любви. Что для нее означала любовь? Да, по сути, ничего.

Это в детстве у нее была потребность в ней. И она старалась любить своего отца, так как никого больше у нее не было. Она, как могла, выказывала ему свою привязанность, наивно веря, что если она любит его, то и он ответит ей тем же. Только с возрастом она поняла, что ничего для него не значила.

Пока она была маленькой, она представляла для него только обузу, помеху, от которой он не знал, как избавиться. Когда она повзрослела, то от нее стало больше пользы. Ведь она могла приготовить еду, когда у них не хватало денег на рестораны, штопала и гладила его одежду, она даже могла почистить его ботинки и сходить в ломбард, когда денег не оставалось вовсе.

Он никогда не любил ее! Никогда! Никогда! Тут Паолина обнаружила, что ее подушка была мокрой от слез. Она пыталась посмеяться над собственной глупостью. Ей уже давно следовало покончить со всем этим.