JК
Золото для любимой :: Неклюдов Андрей
Страница: 24 из 46ДУШЕВНАЯ МУТЬ
Переваливаясь с боку на бок, груженая вахтовка (гибрид автобуса с грузовиком) движется по разъезженной когда-то, а ныне высохшей, как хлебная корка, дороге. Часа через три подъезжаем к месту, обозначенному на карте несколькими крохотными черными прямоугольничками с надписью: «Хутор Кочкарский».
«Вот оно, место моей добровольной ссылки», – мысленно произношу я. Здесь я буду одиноким и независимым. Не хочу больше зависеть – ни от других людей, ни от событий, ни от своих эмоций. Я буду лишь беспристрастным наблюдателем.
Весь хутор – три дома, два из которых, просевших и обросших до окон коноплей и крапивой, явно не жилые. Третий оброс травой не так густо и не со всех сторон. В его высокие массивные деревянные ворота, вернее, во врезанную в них дверь, Колотушин стучит массивным железным кольцом, заменяющим звонок. Ответом ему – гробовая тишина. Ворота – как в крепости: установлены на могучих четырехгранных столбах и увенчаны бурой жестяной крышей во всю их длину. Они выглядят добротнее самого дома.
Вокруг, насколько хватает глаз, – ни единой души. Однообразные белые облака шеренгами замерли над всхолмленной просторной степью с разбросанными по ней лесными массивчиками (колкбми).
Наверное, здорово родиться и жить в таком месте, невольно подумалось мне. Тогда, очевидно, и характер, и судьба будут такими же ровными и безмятежными.
Переваливаясь с боку на бок, груженая вахтовка (гибрид автобуса с грузовиком) движется по разъезженной когда-то, а ныне высохшей, как хлебная корка, дороге. Часа через три подъезжаем к месту, обозначенному на карте несколькими крохотными черными прямоугольничками с надписью: «Хутор Кочкарский».
«Вот оно, место моей добровольной ссылки», – мысленно произношу я. Здесь я буду одиноким и независимым. Не хочу больше зависеть – ни от других людей, ни от событий, ни от своих эмоций. Я буду лишь беспристрастным наблюдателем.
Весь хутор – три дома, два из которых, просевших и обросших до окон коноплей и крапивой, явно не жилые. Третий оброс травой не так густо и не со всех сторон. В его высокие массивные деревянные ворота, вернее, во врезанную в них дверь, Колотушин стучит массивным железным кольцом, заменяющим звонок. Ответом ему – гробовая тишина. Ворота – как в крепости: установлены на могучих четырехгранных столбах и увенчаны бурой жестяной крышей во всю их длину. Они выглядят добротнее самого дома.
Вокруг, насколько хватает глаз, – ни единой души. Однообразные белые облака шеренгами замерли над всхолмленной просторной степью с разбросанными по ней лесными массивчиками (колкбми).
Наверное, здорово родиться и жить в таком месте, невольно подумалось мне. Тогда, очевидно, и характер, и судьба будут такими же ровными и безмятежными.