Золото для любимой   ::   Неклюдов Андрей

Бывает, завидев в отдаленном углу огорода застывшего с косой или граблями в руках старика Бурхана, я подойду, встану рядом и тоже гляжу вдаль.

– Простор… – произношу задумчиво.

– Да-а-а, – поворачивается ко мне сморщенным серо-коричневым лицом старик.

И оба долго молчим.

– Ты здйсь родился, Бурхан? – спрашиваю.

– Не-е. Мы здесь прятались. Отец мулла был, да… надо было прятаться…

И опять думаем каждый о своем и вроде об одном.

– Раньше тут бор был, – вспоминает старик чуть погодя.

И мне как будто видится тот бор. И так спокойно и благостно-печально на душе…

Но я знаю, что эйфория эта ненадежна.

Случается, пробудившись среди ночи (оттого что спящий рядом Мишка, подкатившись вплотную, начнет хрипеть и кашлять в лицо), я лежу и слушаю храп. Храпят коллеги, лежащие на полу в ряд, храпят башкиры за перегородкой. Каждый храпит на свой лад: кто басисто и как будто сердито, кто тоненько, словно жалуясь на что-то или кого-то оплакивая, кто-то с подвываниями, всхлипами и бульканьем. Другой бы на моем месте расхохотался (да и сам я прежде). Я же досадую и ворочаюсь без сна. В такие вот минуты и лезут в голову всякие мысли, картинки из пережитого. И я их иногда, затеплив свечку, помещаю в блокнот. Как в темницу.

Вот, к примеру ( из грустного ).

Путешествуем с Аней на прогулочном катере по каналам. День ясный, хотя и ветреный. Стоим на верхней палубе, любуемся видами. Рядом пристраивается лучащийся улыбкой и лысиной мужичонка.