Звезда и тень   ::   Кинсейл Лаура

– Какая благодарность? Твой учитель сделал человека из тебя. Ты благодари его.

– Я благодарен ему. А он отобрал у меня возможность…

– Гири – тяжелая ноша, когда у сердца два начала. Что ты сделаешь, чтобы выразить ему свою благодарность?

– Предать Дожен-сана – позор. Когда я передам вам Гокуакуму… Мне ничего не останется, кроме того, что требует честь.

Икено отвесил поклон, который можно было считать поклоном равного.

– Если это будет так. Принеси мне лезвие – и можешь использовать Гокуакуму, чтобы восстановить свою честь.



35

Когда они достигли узкого пирса, который, подобно стреле, уходил в тишину бухты, Леда начала беспокоиться.

– Мы правильно едем? Так долго. И не видно нигде мастерской.

Она, наверное, в двадцатый раз говорила это. Попутчик молчал. Воздух здесь был пропитан пылью. Тенистые лужайки и городские газоны сменились пыльными кустами, лужами. Кое-где пальмы высились подобно уставшим мотылькам.

Наконец, коляска остановилась. Человек соскочил, взял столик с сиденья.

– Вот здесь, миссис! Только ледка теперь!

– Лодка? – Леда с сомнением посмотрела на маленькую посудинку, привязанную к колышку на берегу. – Я не хотела бы плыть на лодке.

– Только чуть-чуть, миссис! Поедем, Икено починит стол.

– Нет, – решение зрело в Леде уже добрых полчаса. Она взяла вожжи. – Я дальше никуда не пойду.

– Не хотите? – он покачал головой, ухмыльнулся.