JК
Звезды в волосах :: Картленд Барбара
Страница: 5 из 257Нам недосуг весь день околачиваться в этой дыре.
Мгновенно наступила тишина. Фермеры у камина оборвали разговор и уставились на лакея. Гизела тоже смотрела на него. В какой-то момент показалось, что Фред Тайлер колеблется. Он привык, что знать обращается к нему если не с почтением, то, по крайней мере, с, долей вежливости. Возможно, в какой-то момент он почувствовал негодование и даже желание возмутиться таким нелюбезным обхождением. Но традиция была для него свята.
— Я не задержу его милость, — произнес он и поспешил на улицу, громко захлопнув за собой дверь.
Гизела принялась терпеливо ждать. В то же время она почувствовала, что дрожит, как будто мартовский ветер выдул все тепло из лавки. Новый, 1876 год принес с собой пронизывающий холод и глубокие сугробы. Февраль был сырым и туманным, с мартом пришел буйный ветер, ураганом пронесшийся по округе, выворачивая с корнем деревья и грохоча по улицам сорванными с домов трубами. Казалось, зима слишком затянулась. Гизеле вдруг неудержимо захотелось весеннего тепла, первых нарциссов, длинных солнечных летних дней. Погруженная в собственные мысли, она сначала не вникла, о чем говорили фермеры, но затем смысл их разговора постепенно дошел до ее сознания.
— Она перелетела через ту изгородь, что возле ручья, прямо как птичка, точно говорю, — произнес фермер постарше. — Поверь мне, Джим, за всю свою жизнь мне не доводилось видеть ничего подобного.
Мгновенно наступила тишина. Фермеры у камина оборвали разговор и уставились на лакея. Гизела тоже смотрела на него. В какой-то момент показалось, что Фред Тайлер колеблется. Он привык, что знать обращается к нему если не с почтением, то, по крайней мере, с, долей вежливости. Возможно, в какой-то момент он почувствовал негодование и даже желание возмутиться таким нелюбезным обхождением. Но традиция была для него свята.
— Я не задержу его милость, — произнес он и поспешил на улицу, громко захлопнув за собой дверь.
Гизела принялась терпеливо ждать. В то же время она почувствовала, что дрожит, как будто мартовский ветер выдул все тепло из лавки. Новый, 1876 год принес с собой пронизывающий холод и глубокие сугробы. Февраль был сырым и туманным, с мартом пришел буйный ветер, ураганом пронесшийся по округе, выворачивая с корнем деревья и грохоча по улицам сорванными с домов трубами. Казалось, зима слишком затянулась. Гизеле вдруг неудержимо захотелось весеннего тепла, первых нарциссов, длинных солнечных летних дней. Погруженная в собственные мысли, она сначала не вникла, о чем говорили фермеры, но затем смысл их разговора постепенно дошел до ее сознания.
— Она перелетела через ту изгородь, что возле ручья, прямо как птичка, точно говорю, — произнес фермер постарше. — Поверь мне, Джим, за всю свою жизнь мне не доводилось видеть ничего подобного.