Поставив легкую пехоту между всадниками, он приказал им выступатьи ударить на противника, не теряя ни минуты, сам же следом повел тяжелую пехоту. Варвары были обращены в бегство, и греки, устремившиеся в погоню, многих убили и захватили вражеский лагерь. После этой битвы греки не только могли беспрепятственно брать добычу и уводить рабов и скот из царских владений, но с удовлетворением увидели, что Тиссаферн, злейший враг греков, понес справедливое возмездие. Царь немедленно отправил против него Титравста, который отрубил голову Тиссаферну, а затем обратился к Агесилаю с просьбой прекратить войну и отплыть домой, предлагая ему при этом деньги, но тот ответил, что вопрос о мире может решить только сама Спарта, а что касается до него, то он больше находит удовольствия в обогащении своих солдат, чем в том, чтобы самому стать богатым. Вообще же, сказал он, у греков считается брать у врага не подарки, а добычу. Однако, чтобы выказать признательность Титравсту, наказавшему общего врага греков Тиссаферна, он выступил со своим войском во Фригию 15, взяв у перса тридцать талантов на путевые издержки.
По [ГАсГ1]дороге он получил скиталу от спартанских властей, приказывавших ему взять командование и над флотом. Такую честь не оказывали никому, кроме Агесилая. Он бесспорно был, как говорит и Теопомп, величайшим и известнейшим среди своих современников, но и за всем тем более гордился своими личными качествами, чем огромной властью. Теперь, однако, он, как кажется, совершил ошибку, поручив командование флотом Писандру.