JК
Альбигойская драма и судьбы Франции :: Мадоль Жак
Страница: 218 из 248Действительно, если память о катарах частично и сохранилась, то не в образованных классах, а к Реформации прежде всего присоединились они или, по крайней мере, часть их. В плане географическом во времена Лиги [192] мы видим, что Лангедок буквально разрезан пополам: восточная часть провинции вокруг Нима — протестантская, в то время как западная, с Тулузой и Каркассоном, — лигистская. Картина, почти обратная той, что мы наблюдали во времена крестового похода против альбигойцев.
Политические соображения сыграли здесь такую же роль, как и собственно религиозные тенденции. У двух враждующих Лангедоков есть общая черта: они надеются на восстановление муниципальных свобод, постепенно урезанных прогрессом монархической централизации. Но в то же время с протестантской стороны власть старается вернуть городской патрициат, опирающийся на мелкое дворянство, а со стороны католической тон задает простонародье, находящееся под влиянием мона-хов-лигистов. В политическом плане, как и в религиозном, мы наблюдаем борьбу с полной переменой фронтов: Тулуза, бывшая столица ереси, — теперь самый строго-ортодоксальный город, который стремится опереться на Испанию Филиппа II [193] , как некогда принимал в своих стенах Педро II Арагонского. То же мы видим еще раз, и в совершенно ином контексте: религиозный сепаратизм и сепаратизм провинциальный не совпадают и на сей раз даже противостоят друг другу. Оба Жуай-еза, герцог и его брат капуцин, тот брат Анж, который «брал, бросал, снова брал то кирасу, то власяницу», подчинились лишь в 1596 г.
Политические соображения сыграли здесь такую же роль, как и собственно религиозные тенденции. У двух враждующих Лангедоков есть общая черта: они надеются на восстановление муниципальных свобод, постепенно урезанных прогрессом монархической централизации. Но в то же время с протестантской стороны власть старается вернуть городской патрициат, опирающийся на мелкое дворянство, а со стороны католической тон задает простонародье, находящееся под влиянием мона-хов-лигистов. В политическом плане, как и в религиозном, мы наблюдаем борьбу с полной переменой фронтов: Тулуза, бывшая столица ереси, — теперь самый строго-ортодоксальный город, который стремится опереться на Испанию Филиппа II [193] , как некогда принимал в своих стенах Педро II Арагонского. То же мы видим еще раз, и в совершенно ином контексте: религиозный сепаратизм и сепаратизм провинциальный не совпадают и на сей раз даже противостоят друг другу. Оба Жуай-еза, герцог и его брат капуцин, тот брат Анж, который «брал, бросал, снова брал то кирасу, то власяницу», подчинились лишь в 1596 г.