Александр Суворов   ::   Григорьев Сергей Тимофеевич

- А здоровье Прасковьи Тимофеевны?

- Тоже слава богу...

- Да что же это я ее не вижу? - обиженно проговорила Авдотья Федосеевна.

В былое время подруга всегда выбегала ей навстречу, чтобы обнять на самом пороге дома.

- Да все ли у вас благополучно? Тишина в доме, словно все вымерли...

- Ох, боярыня матушка! Коли правду сказать, не в час вы к нам пожаловали. Преогромное у нас несчастье приключилося! Такое уж несчастье, что и не знаю, как сказать. Господь нас за грехи карает!

- Да не пугай ты, Пелагея Петровна, - вишь, у меня ноги подкосились. Сказывай же!

Авдотья Федосеевна грузно опустилась на диван, сгорая от любопытства.

- Любимый-то кот боярина, Ванька, залез в вятерь* с живыми стерлядями, пожрал их всех, назад полез да в сетке и удавился!

_______________

* В я т е р ь - домашний садок для живой рыбы, покрываемый

редкой сетью.

- Насмерть?

- Насмерть, государыня, насмерть. Совсем окочурился кот. Было это еще утром. Стерлядей паровых заказал боярин ради тебя, зная, что любишь. А теперь что мы будем делать? Как сказать про кончину котову? Матушка моя, да я и о твоем приезде доложить не смею... Покарал нас господь!

- Да неужто вы все тут с ума посходили? - рассердилась наконец Авдотья Федосеевна. - Не домой же мне теперь ехать! Дайте хоть согреться. Уж если хотите, я сама ему про Ваньку-кота доложу...

- Ой, государыня матушка! - воскликнула Пелагея, и на лице ее появился сначала испуг, а потом радость.