Алмаз - камень хрупкий   ::   Валаев Рустем

Ему мучительно захотелось показать вывезенный из Соловков уникальный александрит этому жирному индюку и крикнуть, что Гафаров будет на родине богачом, а чиновник--лебезящим перед ним пресмыкающимся! Он взглянул на выхоленное лицо атташе, на его тонкие пальцы с выкрашенными хной ногтями и подумал: не сказать ли этой "важной персоне", что оба они -- птицы одного полета?

-- А не ответите ли вы мне,-- спросил Рамазан,-- почему некоторые аккредитованные полпреды и атташе могут безнаказанно заниматься шпионажем?

-- Если в комнате нет часового, из этого не следует, что нас никто не слышит,-- сдержанно произнес атташе.

-- Почему эти счастливчики,-- все более воспламеняясь, почти выкрикивал Гафаров, -- пользуются правом неприкосновенности личности? Кто придумал им эту бесчестную привилегию? Чем они лучше нас, профессиональных шпионов, рискующих жизнью?!

-- Извините, господин полковник, я отказываюсь продолжать с вами беседу на тему, не имеющую никакого отношения к вашему личному делу. Меня на это никто не уполномочивал. -- И, помолчав, добавил: -- Судя по всему, вы отказываетесь ехать на родину?

-- Да! И скажите моим друзьям,-- задыхаясь, ответил полковник, -передайте им, что я, знаете, привык жить за решеткой, привык в тюрьме ходить на прогулку по кругу, как цирковая лошадь по манежу. Мне все это безумно нравится, и я не хочу расставаться с предоставленной мне "привилегией". Передайте им также, что когда человек умирает, не все ли ему равно, где умирать!

-- Имею честь откланяться,-- сказал атташе и вышел из комнаты.

...Обратно в Соловки Гафарова везли по этапам.