Алмаз - камень хрупкий   ::   Валаев Рустем

-- Простите,-- сдержанно сказал Уайтинг,-- я считаю, что ваши коммерческие сделки могут продолжаться, но только без моего участия.

-- Почему? Разве вас перестали интересовать мои доллары, на которые вы кутите и содержите вашу танцовщицу?

-- Думаю, что разговаривать больше не о чем: ведь вы читали мое письмо ?

-- Читал. Но я нисколько не обижен. Теперь вы напишете опровержение, сошлетесь на пари или что-нибудь другое, и мы с вами отхватим солидный куш.

-- Нет! Этому не бывать, мистер Фром.

-- Что? А где же ваше слово джентльмена?

-- Я, конечно, перед вами виноват, мистер Фром, но я не знал самого себя. Я переоценил свои силы, и нервы мои не выдержали.

-- Нервы тут ни при чем. Это зависть. Зависть к той славе, которую я себе создал! Итак, конкретно: что вы хотите?

-- Вернуть вам в течение нескольких лет все полученные от вас суммы. Я буду писать, печататься, и вы понимаете, что я смогу не только рассчитаться с вами, но и возместить тот материальный ущерб, который, возможно, причинил вам своим газетным разоблачением.

-- А честь? Имя? Фирма? Это, по-вашему, ничего не значит? Или, быть может, на вашей писательской бирже такие понятия не котируются? Нет, мистер Уайтинг, мы будем с вами бороться, бороться до конца! Я принимаю ваш вызов.

Членами суда согласились быть три известных литератора. Уайтинг отлично понимал, что этих прославленных писателей никто не сможет подкупить ни за какие доллары, и тем не менее волновался.