JК
Амур-батюшка (Книга 1) :: Задорнов Николай Павлович
Страница: 120 из 347Иван отдал ему свои старые лыжи, и Барабанов бегал на них к Додьге проверять поставленные на лисиц ловушки, разбрасывал приманки тем же способом, как это делали охотники на Каме, ходил с собакой белковать на ближние горы, в кедровник.
- А куда будешь продавать добычу? - спрашивал Егор соседа.
- Весной на баркас.
* * *
- Федор, а Федор, - приставала Агафья, когда муж приходил домой, мука-то кончается, намолоть бы хоть для ребятишек.
- О господи, господи!.. - вздыхал Барабанов и валился на лавку. И его брала тоска временами, никакого дела начинать не хотелось.
У Барабановых запас муки окончился, и они пробавлялись размолотым зерном, из бережливости подмешивая в него толченых сухих гнилушек.
Как ни раскидывал Федор умом, приходилось открывать следующий мешок с зерном.
- Федор, так как же?
Руки опускались у Барабанова. Каждый день приносил ему новые печали и заботы, новый ущерб, а прибыли с самого приезда еще ниоткуда не было.
Однажды Федор собрался с духом и попробовал подговорить Бердышова взять его с собой в тайгу на соболиный промысел.
- Однако, это дело не пойдет, - насмешливо возразил ему Иван Карпыч. - Ходи ко мне, смотри, как я ловушку лажу, а уж в тайгу вместе не пойдем - это ведь зверованье, а не ково-нибудь! - вымолвил он, состроив суровое лицо, такое же таинственное и непонятное, как и то, что он сказал.
Свое "зверованье" Иван держал в тайне. Никто не знал, когда он уходит на охоту. Только свежая лыжня на снегу указывала направление его пути.
Обычно он пропадал на несколько дней, потом так же неожиданно появлялся поутру в поселье. Иногда исчезала вместе с ним и Анга.
- А куда будешь продавать добычу? - спрашивал Егор соседа.
- Весной на баркас.
* * *
- Федор, а Федор, - приставала Агафья, когда муж приходил домой, мука-то кончается, намолоть бы хоть для ребятишек.
- О господи, господи!.. - вздыхал Барабанов и валился на лавку. И его брала тоска временами, никакого дела начинать не хотелось.
У Барабановых запас муки окончился, и они пробавлялись размолотым зерном, из бережливости подмешивая в него толченых сухих гнилушек.
Как ни раскидывал Федор умом, приходилось открывать следующий мешок с зерном.
- Федор, так как же?
Руки опускались у Барабанова. Каждый день приносил ему новые печали и заботы, новый ущерб, а прибыли с самого приезда еще ниоткуда не было.
Однажды Федор собрался с духом и попробовал подговорить Бердышова взять его с собой в тайгу на соболиный промысел.
- Однако, это дело не пойдет, - насмешливо возразил ему Иван Карпыч. - Ходи ко мне, смотри, как я ловушку лажу, а уж в тайгу вместе не пойдем - это ведь зверованье, а не ково-нибудь! - вымолвил он, состроив суровое лицо, такое же таинственное и непонятное, как и то, что он сказал.
Свое "зверованье" Иван держал в тайне. Никто не знал, когда он уходит на охоту. Только свежая лыжня на снегу указывала направление его пути.
Обычно он пропадал на несколько дней, потом так же неожиданно появлялся поутру в поселье. Иногда исчезала вместе с ним и Анга.