Страница:
319 из 347
Моя царское дело понимаю. Его птица есть настоящая царская птица, у нее две головы есть, ума шибко много. Когда советоваться надо, царь ее спросит, птица скажет. Русский царь шибко сердитый, людей военных у него много, пушки есть большие, сколько хочешь людей могут убить. Наш пекинский царь тоже есть. Пекинский царь, как бог, силы много.
- Слышь, а вот у меня поясница тоже ломит, ноги мозжат... Как ты полагаешь, не дашь ли и мне луку-то?
- Можно!
- И муки. Ребята тоже прихварывают.
Но уловка Федору не удалась. Торговец отпустил ему муки, леденцов, луку, водки, но все записал в долговую книгу.
Как ни обидно было Федору брать в долг то, что другим давали даром, но он ни словом не обмолвился.
- Федор, помни, - говорил торгаш, - тут только Гао помогает. С нами ссориться нельзя. Если мы помогать не будем - пропадешь. Так всем скажи.
- Это тебя поколотили как следует, вот ты теперь и стараешься, ответил несколько обиженный Федор. - Все-таки ты, Ваня, русского человека не знаешь! - расставаясь, сказал торговцу Барабанов.
- Ну, как не знаю! - самоуверенно ответил Гао Да-пу. - Моя теперь сам русский. Разница нету.
Засветло Федор вернулся в Уральское с твердым намерением передать больным в целости и сохранности все продукты, посланные торговцами.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
Больной, вспухший Тереха лежал на лавке.
- А где Пахом? - спросил Барабанов.
- В стайке, - ответила бледная Аксинья, перебиравшая какие-то грязные тряпки.
|< Пред. 317 318 319 320 321 След. >|