Страница:
40 из 347
- Дать бы ему по бесстыжей-то роже, - сказал Егор, - знал бы, какие тут переселеночки...
День я му-учусь, ночь страда-аю
и споко-о-ою не найду-у,
вдруг тонко и пронзительно запел где-то в темноте Кешка.
- Вот барин-то услышит, он те даст!.. - поднимаясь, добродушно вымолвил Кондрат и, сняв с сука просохший армяк, стал надевать его, осматриваясь, как в обновке.
Я не подлый, я не мерзкий,
а раз-уд-далый ма-аладец!
еще тоньше Кешки подхватил Петрован.
- Тянут, как китайцы, - улыбнувшись, покачала головой Наталья, выглядывая из-под полога, где она укладывала ребятишек.
Перемокли, передрогли
от амурцкого дождя-я-я,
вкладывая в песнь и тоску и жалость, вместе нестройно проголосили казаки.
Отыш-шите мне милую,
рас-скажите страсть ма-ю...
- Ну и жиганы!.. - засмеялся дед, хлопая себя ладонями по ляжкам.
Всем было смешно: понравилось, как горланят казаки. Даже Егор уж не сердился на них. "Жизнь их собачья! - подумал он. - На Каме тоже зимой тракт. До продажи жен там не доходили, но из-за денег много было греха, и разврат кое-где заводится от городской жизни, - люди идут на все, лишь бы нажиться на чужом. А тут, видно, нрав людской еще жестче".
Егор подумал, что старосел на Додьге - птица одного полета с этими казаками, надо будет и с ним ухо держать востро. Тут он вспомнил оружейника Маркела Хабарова, который остался на устье Уссури. У того были другие разговоры и рассказы про другое...
|< Пред. 38 39 40 41 42 След. >|