Амур-батюшка (Книга 1)   ::   Задорнов Николай Павлович

На стану бабы и мужики покачивали головами, не одобряя такого озорства, но в то же время и посмеивались над удиравшими гольдами, хотя было в их взорах, обращенных к уходившей лодке, и опасение: никто не знал, что это за люди, придется с ними жить...

- Свой уж один гуран вырос, - говорил про Илюшку дед Кондрат, усаживаясь к котелку. - Вот еще гуранята растут, - кивнул он на внуков смуглого голубоглазого Ваську и белобрысого Петрована, уплетавших горячую рыбу.

- Мы не гуранята, - с обидой возразил плосколицый Петрован, морща лоб и вскидывая на деда такие же, как у матери, серые с голубой поволокой глаза.

- Вот я тебе, постреленок!.. - пригрозил ему дед ложкой.

После обеда, кто мог спать в жару, забрался под пологи, растянутые в тени. Ребятишки, разгоряченные едой и работой, поскидали одежонку и полезли в реку. Вода на косах была теплая, и вскоре веселые крики и плеск раздавались вдоль всего стана.

Илюшка, пользуясь тем, что все взрослые улеглись, притащил из тайги какую-то горбоклювую черную птицу, связанную по ногам травой. Он ее поймал еще поутру и спрятал в дупло.

- Вот она! Дядя Тимоха которую приметил, как подплывали, на дереве сидела... Я сыскал.

Парень держал птицу за связанные крылья. Пугаясь, птица вздрагивала и покачивалась на них, как на пружинах. Она тупо озиралась на сбежавшихся голышей и, когда кто-нибудь к ней наклонялся, выкатывала остекленевшие зеленые глаза и злобно разжимала клюв.

- Это хищная тварина, - проговорил Федюшка, - она птичек жрет.