Амур-батюшка (Книга 1)   ::   Задорнов Николай Павлович

Русский в поярковой шляпе разогнулся, обтер руки о высокую траву, а ножик о полу халата, мельком глянул на мужиков, наклонил голову, будто усмехнулся в темные усы, и что-то буркнул в ответ. Гольд тоже поднялся, мотнул головой и довольно чисто поздоровался с переселенцами по-русски.

Русский вытащил кисет и трубку, достал несколько листьев табаку, свернул их, вставил в ганзу и вдавил большим пальцем. Гольд стал рубить топором тушу зверя. Переселенцы наблюдали. У русского движения были неторопливы. Его широкие покатые плечи и бычья шея таили в себе, по-видимому, большую силу. Он высек огня, помолчал, покурил, искоса поглядывая на мужиков.

- Видать, хозяин приехал? - спросил его Федор.

- Однако, хозяин, - обронил тот. - Знаете, что ль, меня?

- Иван Карпыч, что ль, будете? Не Бердышов ли?

- Однако, Бердышов, - ответил он, и это "однако", которому сибиряки придают множество разных оттенков, прозвучало на этот раз как насмешка над спрашивающими: мол, а кто же другой, как не я? Али народу много тут, не признали?

- Ну, так давай тебе бог здоровья, знакомы будем, - стали здороваться с ним мужики.

- Иннокентия-то Афанасьева, поди-ка, знаешь?

- Это Кешку-то? - переспросил Бердышов.

- Да, амурский же казак, сплавщиком у нас на плоту шел. Он наказывал: кланяйтесь, дескать, как Иван Карпыч из тайги выйдет.

- Он нам и сказал про тебя.

- Ну, а Петроваи был с ним? - спросил Бердышов.