Античный город   ::   Елизаров Евгений Дмитриевич

Какое рабство могло быть там, где достаточно было просто обратиться к властям… Наконец, существовало ещё и такое начало, как общественная нравственность, а какая неволя может быть там, где тебя окружают психически нормальные способные чувствовать чужую боль люди?

Понятно, что рабы существуют только для того, чтобы работать, иначе зачем вообще они нужны – к практике выкупов вернутся (ибо захват ради выкупа известен ещё из прежних кавказских войн) позднее, уже в ходе боевых столкновений. А это значит, что удержать в тайне от своих соседей факт эксплуатации тех несчастных, которые оказались в неволе, решительно невозможно. Поэтому рабовладение, как бы парадоксально для наших дней это ни выглядело, – могло быть только явным, совершенно открытым и беззастенчивым, во всяком случае для всех «своих». Но и этого мало. Содержать рабов в населённом людьми месте мыслимо только там, где само население состоит в негласном сговоре с рабовладельцем. Проще говоря, где все жители – или, по меньшей мере, подавляющая их часть – «по совместительству» работают обыкновенной для любого концлагеря охраной. Где даже малые дети обучены подавать знаки тревоги, когда обнаруживают попытку невольника к бегству, где любой бунт будет тотчас же подавлен самим селением. Все эти реалии кавказских войн давно известны российской литературе.

Отметим этот факт, и вновь вернёмся в прошлое Европы.



§ 4. Институт рабства



Ко времени расцвета греческих государств несвободные, или рабы, происходили в основном из пленников. Предание говорит, что со времени Солона, отменившего долговое рабство, грек уже не мог стать невольником другого грека, и постепенно эта афинский принцип становился общепринятой нормой.