Античный город   ::   Елизаров Евгений Дмитриевич

Но упоение своей богоизбранностью проявляется у разных слоёв населения по-разному; одни проникаются высоким долгом жертвенного служения заблудшим народам, часто неспособным даже понять счастье римского благодеяния, другие… В общем, вряд ли было бы правильно объяснять одной только жестокостью городской черни её требование все большей и большей крови, которая должна была проливаться на римских аренах. Массовые казни христиан оказываются и в самом деле довольно удачной попыткой отвести народное недовольство от центральной власти; но всё это – только потому, что ими подтверждается священное право римского народа вершить суд над другими народами. Собственно, и распространение христианства, религии изгоев того времени, – суть не что иное, как своеобразная реакция именно на такое самовозвеличение великой расы свободных, на противопоставление этой самозванной элиты мира тёмному миру «варваров», вернее сказать, на превращение всех населённых «неспособными к властвованию», «с самого часа своего рождения предназначенными для подчинения», территорий в некое гетто для тех, в непременные обязанности которых входит обеспечивать победителям «счастливую и прекрасную жизнь». Словом, здесь мы видим наивную и трогательную мечту, светлый утешительный сон, попытку найти воздаяние за муки если и не здесь, в этой незадавшейся жизни, то пусть хотя бы в каком-то ином, более устроенном и справедливом мире…

Не свободными от гордынного сознания собственной исключительности, которая порождается принадлежностью к избранной расе свободных, оказываются и третьи… мы уже видели дерзкий вызов апостола Павла, который бросается им по существу всей администрации покорённой Римом области.