Авиаторы об авиации   ::   Галлай Марк Лазаревич

Тем интереснее поискать исключения, в которых упомянутая ортодоксальная схема

оправдывалась бы, что называется, на все сто процентов.



Об одном таком исключении мне и хочется рассказать.



В середине тридцатых годов трудно было найти область науки и практической

деятельности, более популярную в нашей стране, чем исследование Арктики. Арктика

была у всех в умах и на устах.



Участие советских людей в спасении потерпевшей неудачу воздухоплавательной

экспедиции итальянского генерала Умберто Нобиле, благополучный переход ледокола

«Сибиряков» за одну навигацию по Великому Северному морскому пути — от

Баренцева до Карского моря, наконец, драматическая эпопея спасения нашими

летчиками ста четырех участников полярной экспедиции на ледокольном пароходе

«Челюскин» — словом, событий, равнодушно пройти мимо которых было

невозможно, хватало! Были среди этих событий явные победы, были и поражения,

были и такие поражения, которые в конечном счете оборачивались победами —

как в той же челюскинской эпопее, например.



В умах и чувствах молодежи (да и не одной только молодежи) Арктика занимала в

то время примерно такое же место, какое четверть века спустя занял космос: тут и

поток новых знаний, фактов, открытий, и удовлетворение интереса к тому, что

принято называть «приключениями», и, главное, выход естественной человеческой

тяги ко всему устремленному вперед, по-настоящему героическому.