Авиаторы об авиации   ::   Галлай Марк Лазаревич

В результате такой

операции над своим произведением писатель неминуемо лишил бы его ценных своей

неповторимостью примет времени, а значит — исторической конкретности, столь

важной для того, чтобы достигнуть желаемого воздействия на читателей.



Сам И. Рахилло решает для себя эту проблему однозначно. И даже прямо

декларирует свою точку зрения на сей предмет. В уже упоминавшемся рассказе

«Гнездо сокола» он говорит о своих записях военных лет: «...они на серой

оберточной бумаге, на папиросных коробках, на обрывках афиш и газет, с водяными

подтеками: записывал на ходу, под дождем, на ветру, в зной и мороз, и почему-то

не хочется украшать их... Пусть останутся они простыми и суровыми, эти

записи — солдаты незабываемых дней войны».



Писатель хорошо понимает, что простота и правда — сильнее любых

романтических красивостей. Вот эпизод, в этом смысле очень характерный:



« — И глаза у него были зоркие и ясные, как у сокола после

полета! — восторженно воскликнул атташе одной из союзных держав на

встрече с фронтовыми летчиками.

— А вам приходилось когда-нибудь видеть сокола после

полета? — негромко спросил капитан Сахранов. — Когда сокол в

полете — глаза у него открыты и напряжены, их сечет встречный ветер и

непогода, в них попадает пыль. И когда сокол возвращается на руку охотника,

из-под его усталых, полузакрытых век вместе со слезами текут мутные струйки

грязи. Так выглядит сокол после полета..