Авиаторы об авиации   ::   Галлай Марк Лазаревич

В последнем — в профессиональной правде — автор старается быть

особенно точным. Вот в рассказе «Свершилось» он говорит о молодом, только

входящем в строй летчике, которому поначалу испытательная работа кажется

действительно совершенно спокойной: чуть ли не у всех его коллег отказывают

моторы, вспыхивают пожары, выходят из строя органы управления, а у него —

тишь, гладь и божья благодать. И лишь впоследствии, когда приходит время и все

возможные в испытательной работе неприятности наваливаются и на него, он

догадывается, что поначалу его... просто щадили — не давали летать на

новых, по-настоящему «сырых» машинах, не пускали на другие сколько-нибудь острые

задания. Словом, осторожно и последовательно вводили в строй. Вводили — и

ввели.



А как точно выражено в рассказе «Наблюдатель» тяжкое сознание бессилия,

когда, находясь в воздухе, видишь — вернее, слышишь по радио —

трагедию, неотвратимо, шаг за шагом надвигающуюся на товарища. В наушниках

шлемофона еще звучит его живой голос, но путей к спасению не видно. И вот уже

нет в эфире знакомого голоса, да и по времени ясно, что — все!..



Или вот — рассказ «Учебное пособие». Читая его, видишь, как буквально

расцветает смелый человек в обстановке опасности. Как удесятеряются силы,

ловкость, логичность и последовательность мышления — словом, все, что

необходимо в острой обстановке.



Что это все — правда профессии? Да, конечно.