Авиаторы об авиации   ::   Галлай Марк Лазаревич

Конечно же правильно! Хотя, читая Кравцову, мы видим, как нелегко

давалась ей и ее подругам боевая работа: «Третью неделю у меня кружится голова.

Вероятно, от переутомления. На земле это не страшно. А в воздухе...» Видимо,

продолжать цитату не обязательно: читатель сам без труда поймет, чем может

обернуться головокружение в полете. Или: «Очень устали, и потому обе молчим, Ира

и я. За ночь мы сделали шесть боевых вылетов». Это говорится между прочим, как

некая вводная деталь, с которой начинается глава «На рассвете». Но мне трудно

пройти мимо этой фразы. Представляет ли себе читатель, что такое шесть боевых

вылетов? Да зачем шесть! Что такое один вылет?



Это — огонь зенитных средств всех калибров, до автоматного огня

включительно (По-2 работали на предельно малых высотах, порой на бреющем

полете), это — ночные истребители противника, это — слепящие

прожектора, а зачастую это еще и непогода: низкая облачность, туман, снег,

обледенение, штормовой, бросающий легкую машину с крыла на крыло, вырывающий

ручку управления из рук ветер...



Причем все это — на По-2, маленьком, тихоходном и к тому же легко

воспламеняющемся и горящем, как спичка, как сухой порох. Малая скорость помогала

точно выбирать и прицельно поражать цели, но она же облегчала процеливание и

противнику... К сожалению, статистика потерь подтверждала это.