Бабаев   ::   Сергеев-Ценский Сергей

Дыржал в рот вэтчины

Агармадной вел-чины!..

нелепо качаясь, пел Селенгинский навстречу подходившему Бабаеву.

Бабаев чувствовал, что был бледен, и шел неровной походкой: ноги почему-то задевали одна за другую, пот холодел на лбу.

- Душа мой! - Селенгинский обхватил его за талию, наклонился. - Въи думаете, что ви - брунэт? Въи - сволочь!.. Ви даже вовсе и не блонди-ин!.. Разве так играют в "кукушку"!.. Нужно, как ртуть! Как коза!.. Хлопе, скоке, бокс!.. Как ог-гонь!.. Это молодежь! Это поручик!..

- Напал, черт! Дай отдышаться! - оборвал его Лобода.

При прыгавшем свете огарка тянулись к Бабаеву длинные спрашивающие лица. Это не было участие, он видел - это был только тот звериный страх за себя, который, шутя, оголяет бесстыдно человека, под которым, как под душем, нельзя отличить короля от шута.

Было приятно наблюдать это теперь, когда он снова стал человеком.

- Страшно? - откровенно спросил Шван.

- Вы знаете, что страшнее всего? Это когда лошадь верхом на человеке скачет! - желчно ответил Бабаев.

- Правильно, - одобрил Селенгинский.

- Это вы-то и есть лошадь! - в упор ему выжал Бабаев.

- Я? Почему я?

- Потому... что ржете!

- Вьюнош! Давай уж я на тебе и верхом поеду!

Селенгинский хотел было обхватить его сзади, но Бабаев вывернулся, как угорь, и поднял на него руку с револьвером. Глаза его окаменели и утонули в мутных глазах Селенгинского.

Он чувствовал, что малейшее движение с его стороны, и он выстрелит.