Базалетский бой (Великий Моурави - 5)   ::   Антоновская Анна Арнольдовна

В сладостной полудреме он представлял, как приятно было бы увидеть в бассейне не своенравную Нестан-Дареджан, - ибо для царевны это непристойно, а целомудренную Магдану, - ибо для дочери Шадимана лучшего не придумаешь: "Магдана! Нагая! Соблазнительная!" Он вглядывался в зыбкие водяные круги, надеясь в них увидеть чарующий овал женского лица, украшенного серьгами с жемчужными подвесками, изъятыми из ларца князя Шадимана Бараташвили. И сразу же жгучая ненависть охватила его. Он вскинул руку, словно намереваясь схватить князя за горло, но коснулся воды, сплюнул и перевернулся на другой бок. Перед ним фонтан вздымал струю, узкую, как меч. Это сравнение пришлось по душе Зурабу, он опрокинулся на спину и, созерцая матовый свод, скупо пропускающий свет в "оазис очищения", стал обдумывать новый девиз, который собирался вырезать на клинке: "Мой меч - моя совесть!".

Терщик некстати оборвал думы Зураба, - дернув его за уши и прищемив пальцами нос, он еще раз надул бычий пузырь, подпрыгнул, как акробат, и изо всей силы ударил пузырем по упругим плечам. Зураб от удовольствия фыркнул, снова перевернулся на бок, играя мускулами, будто вылитыми из бронзы, и предоставил терщику возможность выворачивать ему руки, ноги, вертеть голову, плясать на спине, мять живот и окатывать от лба до пят зеленоватой серной водой.

Дышать становилось все легче, будто пригубил чашу с живительным эликсиром. Безжалостная расправа возвращала мыслям гибкость, а застывшему телу, как в эллинском мифе, энергию, а главное - ничуть не мешала действовать и распоряжаться. И Зураб то и дело вызывал телохранителя, отдавая распоряжения, которые вмиг исполнялись арагвинцами, заполнившими предбанник.