JК
Базалетский бой (Великий Моурави - 5) :: Антоновская Анна Арнольдовна
Страница: 498 из 732Увидяпо лицам сарбазов, что хану еще не донесено о "безумной" гурджи, Керим ударил по рукоятке ханжала и закричал:
- О какой глупости спорите?! Разве не то главное, что скоро, по милосердию аллаха, мы все покинем Гулаби? Тебе, Ахмет, особенно повезло: ты не позже чем сегодня отправишься с юзбаши Селимом в Исфахан, тебе доверит хан послание шах-ин-шаху.
Рябой, забыв о гурджи, от радости запрыгал: справедлив Хуссейн! Наконец хан вознаградит его за... усердие!
- О ага Керим! Ты спрашиваешь, кого еще из преданных может послать хан? Нужны десять?
Сияя, рябой назвал еще девять сарбазов.
"Значит, тоже лазутчики, - подумал Керим. - Хорошо, пусть поскорей уберутся".
Перед атласной скатертью, расстеленной на тахте, восседал Али-Баиндур, поджав под себя ноги, и поглощал обильный обед. То и дело опуская в изящную серебряную чашу пальцы, он вылавливал в супе куски сала, пропитанные чесноком и перцем, и отправлял в рот, слизывая с пальцев жир. Довольство растекалось по его лоснящемуся лицу.
Схватив баранью лопатку, он воскликнул: "О аллах!" - и, чавкая, стал обгладывать мясо с кости, одновременно левой рукой выхватывая из пилава сальные финики. Тут он заметил Керима. Рыгнув, хан указал ему место у тахты.
Проводив глазами слугу, уносящего пустые блюда, Керим сделал вид, что не заметил приглашения. Силясь побороть отвращение, он спросил, не ему ли хан соблаговолит поручить отвести шах-ин-шаху послание.
- О какой глупости спорите?! Разве не то главное, что скоро, по милосердию аллаха, мы все покинем Гулаби? Тебе, Ахмет, особенно повезло: ты не позже чем сегодня отправишься с юзбаши Селимом в Исфахан, тебе доверит хан послание шах-ин-шаху.
Рябой, забыв о гурджи, от радости запрыгал: справедлив Хуссейн! Наконец хан вознаградит его за... усердие!
- О ага Керим! Ты спрашиваешь, кого еще из преданных может послать хан? Нужны десять?
Сияя, рябой назвал еще девять сарбазов.
"Значит, тоже лазутчики, - подумал Керим. - Хорошо, пусть поскорей уберутся".
Перед атласной скатертью, расстеленной на тахте, восседал Али-Баиндур, поджав под себя ноги, и поглощал обильный обед. То и дело опуская в изящную серебряную чашу пальцы, он вылавливал в супе куски сала, пропитанные чесноком и перцем, и отправлял в рот, слизывая с пальцев жир. Довольство растекалось по его лоснящемуся лицу.
Схватив баранью лопатку, он воскликнул: "О аллах!" - и, чавкая, стал обгладывать мясо с кости, одновременно левой рукой выхватывая из пилава сальные финики. Тут он заметил Керима. Рыгнув, хан указал ему место у тахты.
Проводив глазами слугу, уносящего пустые блюда, Керим сделал вид, что не заметил приглашения. Силясь побороть отвращение, он спросил, не ему ли хан соблаговолит поручить отвести шах-ин-шаху послание.