Белый Омск   ::   Устрялов Николай

Плакаты штаба тоже говорято "дружественной Японии", и все эти лучи восходящего солнца уверенно и весело играют на этом тихом, уютном городке...

Много китайцев, бурят, чувствуется близость границы. Много русских офицеров -- "семеновцев". (1 ч. 45 м. д.). Сейчас проехали тоннель на Яблоновом хребте. На одной стороне надпись -- "к Атлантическому Океану", на другой -- "к Великому Океану". Темнеет, подъезжаем к разъезду, в домиках окна, лампы с зелеными абажурами (4 ч. 30 м. д.).

2 декабря

Скоро приедем в Верхнеудинск. Обычно, облачно, сыровато, тепло. Когда ехал туда, было лучше, свежее, колоритнее. В голове все время -- обрывки читинских впечатлений от первого до последнего дня. Все-таки занятный край, самобытный. Приеду в Иркутск -- постараюсь подробно записать все, восстановить в связной форме оставленные в Чите листки.

Как-то снова меркнет огонек, прельщавший, тянувший к себе. Какая-то бесцельность, темь. Ошибки, ошибки, тупик!

Сомнение, раздумье, почти уныние. И снова грустно, что забросил науку, переломил жизненный путь. Снова уйти бы в себя...

Быть может, вероятно, -- это временное настроение, снова втянусь в этот шум, в эту сутолоку борьбы. Но все нет уже той искренности, того воодушевления идеей, что было вот скоро год тому назад. Состарилась, полиняла идея -

Отцветает она, отцветает,

Потемнел белоснежный венок

И как будто весь мир увядает -

Средь гробов я стою одинок...

"Вечер настал. Простите мне печаль мою. Вечер настал.