Белый Омск   ::   Устрялов Николай

Приходил японец, майор Мике, привозил поправкисоюзников к нашему тексту соглашения о дороге. Сказал, что семеновцев на вокзале нет и что броневикам их предложено не продвигаться ближе Михалево. Держался весьма дружественно.

Этого майора Мике я помню по Омску -- он несколько раз заходил к нам в бюро. Симпатичный такой, любезный, недурно говорит по-русски, лишь слегка сюсюкая. Сообщил, что возражал против посылки семеновцам телеграммы о недопущении броневиков к Иркутску, однако Жанен рассердился, затопал ногами и настоял на своем1. Сидел японец долго, около получаса. Затем пришло известие, что мятежники сосредотачиваются против тюрьмы...

Решил возвращаться, по дороге зашел к Т.В. Бутову. Застал накрытый скатертью стол, на нем бутылку водки, кусок лука и кусок соленой, жесткой красной рыбы (кета?). За столом, кроме Т.В., сидели Энгельфельд, Горяинов и некто для меня неизвестный. Пили. Выпил и я две рюмки. Потом пришел Бурышкин. Беседовали о Москве, о прошлом. Затем ушел в Летучую мышь.

Вчера положение было неопределенное. Мятежники локализовались в Знаменском предместье в количестве приблизительно 600--700 человек. Должны были их оттуда выбивать.

Прервали: -- пришел Тирлянский, хотел пробраться в бюро, не пускают. Идет бой. С утра повсюду слышна трескотня пулеметов, ружей. Видно: дело все-таки средне. Не удалось вчера ликвидировать. Ходят слухи (прохожие) будто все время мешаются чехи.