Преисподняя   ::   Гоник Владимир

Они боялись поверхности, боялись и ненавидели, жизнь наверху была для них страхом Господним, ненависть к врагу сплачивала, как никакая идея не могла сплотить.

Внизу все было понятно, известно, все строго обозначено — что можно, что нельзя, за что похвала и награда, за что наказание.

Внизу всегда, сколько они помнили себя, у них был кров. В назначенное время они получали пищу — пусть скудную, но от голода никто не умирал, в назначенный срок меняли бельё и одежду. Каждую минуту они знали, что кому делать, чем заниматься — никакой путаницы, неразберихи, во всем железный выверенный уклад, раз и навсегда заведённый порядок. Так было всегда, и они знали, так будет и впредь. И потому чувствовали они себя уверенно, под надёжной защитой.

Поверхность представлялась им адом кромешным. То, что им внушили, что они знали понаслышке, страшило. На поверхности царил хаос, человек там был беспомощным ребёнком, брошенным на произвол судьбы. Наверху все были предоставлены сами себе, никто о них не думал, не заботился: самим следовало печься о жилище и одежде, самим добывать хлеб насущный, самим думать о будущем и растить детей. Все было неопределённым, зыбким, непредсказуемым, а потому — страшным.

Что ж, бывший заключённый, отбыв срок, боится выйти на свободу. А разве служивый человек не боится оказаться вне армии — в беспорядке и непредсказуемости гражданской жизни?



23

За недели, проведённые под землёй, Джуди многое поняла. Это была особая школа, ускоренный курс.