Преисподняя   ::   Гоник Владимир

Марк подумал и спросил:

— Вы действительно не будете никого убивать?

— Не будем, обещаю. Надо поскорее закончить. Ты себе не представляешь, как нам это надоело. Всем надоело, не только мне.

— Хорошо, — согласился Марк. — Если будет нужно, я помогу.

— Я на тебя надеюсь, — пожал ему руку Першин и поднялся. — Поправляйся скорее.



24

Сентябрь в Москве был дождливый, ни дня без дождя. Прихотливо, как вздумается, дождь гулял по всему городу: вовсю в Зарядье, на Болоте и на Плющихе, помышлял объявиться в Кочках, на Разгуляе или на Благуше, а во многих прочих местах покропит и уйдёт, поминай, как звали.

С того дня, как они вышли к бункеру, Першин установил за ним наблюдение. Выдвинутые к стене посты сообщали о полной тишине. Вероятно, бункер жил по своим уставам: долбил землю, занимался военной и политической подготовкой и каждый день проводил общие собрания, на которых обсуждали, как ужасно жить наверху.

В штабе ломали головы, как проникнуть в бункер: малым взрывом не взять, большой мог нанести много вреда. Решено было пробурить стену, понадобились особые буровые станки, и пока их готовили, Першин устроил отряду передышку.

Страх отпустил Москву. Горожане уже не страшились ночей, и, хотя у магазинов по-прежнему роились толпы и стояли длинные очереди, жителями овладела зыбкая надежда: все рассчитывали на облегчение жизни.

В один из дней Першина пригласили в мэрию и объявили, что за заслуги перед городом он получит новую квартиру.