Без единого выстрела   ::   Воронин Андрей

– Нет, Андрей, – негромко сказалЗабродов, опускаясь в кресло и наливая себе коньяка. – Нет, дружок. Этот номер у тебя не пройдет. Ты ведь знаешь, однажды я уже пытался, как ты выразился, “изменить”. Второй попытки уже не будет. Помнишь, как в детском саду говорили? “Рыбка передом плывет, а назад не отдает”.

– Ты что же, в детский сад ходил? – с притворным изумлением спросил Андрей.

– Представь себе. И в детский сад, и в среднюю школу, и на комсомольские собрания…

– Постой-постой… “Ты комсомолец? – Да! – Ужель не поумнеешь никогда?” – уныло процитировал Мещеряков.

– Вот именно, – сказал Илларион. – А в Чечне грамотных ребят хватает и без меня. И там, и здесь, в Москве, и вообще везде.

– А кто виноват? – агрессивно спросил Мещеряков, которому в последних словах Иллариона почудилась замаскированная обида. – Ты вроде пассажира, который повздорил с проводником, демонстративно сошел с поезда, а потом стоит на перроне и удивляется, почему поезд пошел дальше без него. И нечего хихикать! – прикрикнул он, потому что Забродов, вообразив себе описанный полковником персонаж, действительно зашелся своим характерным беззвучным хохотом. – Все принципиальность твоя дурацкая.

– Позволь, – снова делаясь серьезный, перебил его Забродов. – Принципиальность дурацкой не бывает. Дурацкими бывают принципы, а я свои принципы дурацкими не считаю. Ферштейн зи?

– Же компри, – морщась, как от зубной боли, ответил Мещеряков.