JК
Богословская мысль Реформации :: МакГрат Алистер
Страница: 399 из 434Оно не есть и никогда не было задумано быть источником непогрешимой информации по астрономии или медицине. Естественные науки, таким образом, освобождаются от богословских ограничений.
Второй вклад Кальвина касается статуса библейских утверждений о научных явлениях. Важность этого вклада лучше всего осознать, рассмотрев другую позицию, занимаемую Мартином Лютером. 4 июня 1539 г. Лютер язвительно прокомментировал теорию Коперника, которая должна была быть опубликована в 1543 г., о том, что Земля вращается вокруг Солнца. Разве в Писании не сказано об обратном? Разве Иисус Навин не приказал солнцу остановиться? Таким образом, гелиоцентрическая теория строения солнечной системы была отвергнута Лютером на основании библейского буквализма, столь типичного для этого германского реформатора. (Как мы видели выше (стр. 207 — 209), в своем споре с Цвингли о значении слов «… сие есть Тело Мое» (Мф. 26: 26), произнесенных Христом по поводу хлеба на Тайной Вечере, Лютер настаивал на том, что слово «есть» могло истолковываться лишь как «идентично с». Это показалось Цвингли религиозным и лингвистическим абсурдом, совершенно нечувствительным к различным уровням функционирования языка. В этом случае «есть» имеет значение «обозначает»).
Кальвиновский анализ взаимоотношений между научными открытиями и утверждениями Библии обычно считается одним из наиболее ценных его вкладов в христианскую мысль.
Второй вклад Кальвина касается статуса библейских утверждений о научных явлениях. Важность этого вклада лучше всего осознать, рассмотрев другую позицию, занимаемую Мартином Лютером. 4 июня 1539 г. Лютер язвительно прокомментировал теорию Коперника, которая должна была быть опубликована в 1543 г., о том, что Земля вращается вокруг Солнца. Разве в Писании не сказано об обратном? Разве Иисус Навин не приказал солнцу остановиться? Таким образом, гелиоцентрическая теория строения солнечной системы была отвергнута Лютером на основании библейского буквализма, столь типичного для этого германского реформатора. (Как мы видели выше (стр. 207 — 209), в своем споре с Цвингли о значении слов «… сие есть Тело Мое» (Мф. 26: 26), произнесенных Христом по поводу хлеба на Тайной Вечере, Лютер настаивал на том, что слово «есть» могло истолковываться лишь как «идентично с». Это показалось Цвингли религиозным и лингвистическим абсурдом, совершенно нечувствительным к различным уровням функционирования языка. В этом случае «есть» имеет значение «обозначает»).
Кальвиновский анализ взаимоотношений между научными открытиями и утверждениями Библии обычно считается одним из наиболее ценных его вкладов в христианскую мысль.