Борьба за Дарданеллы   ::   Мурхед Алан

Эта атмосфера была схожа с той, что возникает в казино в момент максимальных ставокглубокой ночью, когда каждый ход представляется судьбоносным, предопределенным, когда все, как игроки, так и зрители, поглощены игрой и когда на мгновение целый мир, кажется, зависит от чьего-то мимолетного каприза, какого-то особого акта смелости, раскрытия карт. В Константинополе это ненатуральное, искусственное возбуждение было еще большим, поскольку никто не знал правил игры, а в этой непонятной головоломке идей, возникавшей на всякой встрече между Востоком и Западом, никто не мог предвидеть на один-два хода вперед.

Но при всем этом надо было принимать во внимание личности главных действующих лиц, и прежде всего личности младотурков. Даже в местности с такой зловещей репутацией, как Константинополь, трудно представить себе подобную странную группу лиц. В младотурках было что-то неестественное, какая-то дикая и устарелая театральность, которая вроде бы знакома и в то же время совершенно нереальна. Невольно склоняешься к тому, что это персонажи какого-то фильма о гангстерах, наполовину документального, наполовину воображаемого, и было бы нетрудно предать их тому удобному забвению, которое обычно окутывает большинство политических авантюристов, если бы они как раз в этот момент не обладали такой властью над многими миллионами людей.

Сэр Гарольд Николсон, бывший в то время младшим секретарем британского посольства, вспоминает, как они однажды все вместе явились к нему домой на ужин.