Буек   ::   Григорьев Сергей Тимофеевич

Только у геликонца свело губы, словно он лимон съел, и он никак не могвыдуть звука. А у парня из глаз по щекам покатились слезы.

- То-то! - отводя от него взгляд, буркнул Хренков. Он, щурясь, окинул недовольным взором скат горы, покрытой густо сорняками.

Пониже горы виднелись белые под красной черепицей домики опрятного городка, а дальше, за щеткой мачт рыбачьих баркасов, - исчерна-синий рейд, подернутый серебром ряби. И лиловая даль моря под белесым небом... Чисто, как на акварели!

Плавучий пес

Хренков не мог успокоиться: возвратясь с похорон, матросы нанесут на корабль пыль - у всех в желтой цветени от сорной травы и ботинки и брюки чуть не по пояс. А этот парень с геликоном еще выдумал объясняться:

- Ты пойми, Егор Степаныч! Разве я без сердца? Мази выдают что на корнет, что на мой бас, а какая поверхность? Сравнить нельзя. Кабанья голова в мою трубу влезет...

- Что ж тебе, позолотить трубу?

- На что лучше! - отозвался геликонист, не поняв, что боцман ядовито шутит. - Весь бы оркестр позолотить: красота!

- Эх ты, кумпол! - Хренков отвернулся.

На корабле еще неприятность: на палубе вдруг тявкнул пес. А ребята, стоя кружком, хохочут.

- Откуда пес на корабле? - загремел Хренков.

- Степушка, докладывай!

Матросы расступились. Вперед вышел Степушка. У него на руках барахтался явно молодой, почти щенок, но крупный пес.

Степушка протянул боцману пса:

- Гляди, Егор Степаныч: лапа - во! Плавучий пес, должно быть.

- Где взял?

- Как с похорон шли.