Бурная весна (Преображение России - 10)   ::   Сергеев-Ценский Сергей

У него были свои затаенные мысли, которые он хотел кому-нибудь доверить, но, видимо, боялся, чтобы его не вышутили, поэтому не к кадровым офицерам, а к своему брату-прапорщику он с ними и обратился, застенчиво улыбаясь:

- Вот, знаете ли, смотрю на вас, - вы ведь гораздо старше меня годами и на фронте уж были, - поймите меня, пожалуйста, как надо... очень не хочется умирать!

Сказал и как-то сразу осекся и глядел оробело, но Ливенцев отозвался ему просто:

- Кому же и хочется? Никому не хочется, исключая помешанных на идее самоубийства.

- Вы согласны? - обрадовался застенчивый прапорщик. - Меня это очень угнетает, - сказать откровенно, - но я вот и школу прапорщиков окончил и в полк еду, а как я там буду, не знаю.

- Ничего, втянетесь и будете как все.

- Главное, я ведь совсем не военный по своему складу характера.

- Да уж теперь мало осталось военных по натуре, зато много стало военных по приказанию.

- Вот именно, именно! И я такой... И я думаю, что меня в первом же сражении убьют.

- Могут убить и до первого сражения, - усмехнулся Ливенцев. Перестрелки ведь на фронте всегда бывают, и сражениями они не считаются... Там все гораздо проще, чем представляется издали. Неприятельская пуля летит по своей траектории; на ее пути оказались вы, - ясно, что она в вас и вопьется.

- Так было и с вами тоже?

- Совершенно так было и со мной. А что касается подвига, то никакого особенного подвига я не совершил и сейчас тоже не думаю, что совершу.