Бурная весна (Преображение России - 10)   ::   Сергеев-Ценский Сергей

Однако разбирались солдаты в заляпанных по уши сапогах и мокрых и грязных шинелях, только Ливенцев, сколько ни спрашивал здесь, нет ли машины или подвод от его полка, ничего не добился.

Кучка баб, притащивших к поезду откуда-то поблизости молоко в бутылках и сморщенные соленые огурцы в мисках, уже все распродала, когда к ней подошли Ливенцев с Обидиным в поисках попутной подводы.

Подвод у баб не водилось, - они даже как будто обиделись, что их заподозрили в такой роскоши. Одна из них, очень дебелая, добротная, оказалась почему-то русская среди украинок и говорила врастяжку на орловско-курском, родном Ливенцеву наречии. Она сосредоточенно жевала соленый, мягкий с виду, огурец, отламывая к нему хлеба от паляницы.

- Скоро новые огурцы уж сажать будете, - сказал, глядя на нее, Ливенцев.

- А чего их сажать! - отозвалась баба, грустно жуя.

- Как чего? Чтоб посолить на зиму, - объяснил бабе Ливенцев, но та сказала на это весьма неопределенно:

- Только и звания, что цвет дают, а посмотреть плети - плоховязы, и пчел поблизу не держат.

- Капусту посадите, - вспомнил и другую огородину Ливенцев, но баба с грустным лицом флегматично сказала:

- Капуста, она когда ще голову начнет завивать? До того время спалишь дров беремя.

- Вы у ней поняли что-нибудь? - спросил, отходя, Ливенцев у Обидина.

Обидин подумал и ответил:

- Черт их поймет, этих баб! Они и капусту готовы тащить в парикмахерскую.