Царьградская пленница   ::   Волков Александр

Геронтий снял с полки пергаментный свиток, баночку с чернилами, отточенное гусиное перо. Он развернул свиток на столе, прижав его сверху и снизу чисто вымытыми камешками, и шутливо сказал, обмакнув перо в чернила:

- Какое же памятное событие запечатлеет в сей день мое перо? Не то ли, как некий неразумный отрок искушал судьбу худыми деяниями и за то чуть не принял безвременную кончину?

Неждан покраснел и умоляюще пробормотал:

- Не надо, дядя, не надо, я ведь больше не буду!

Геронтий добродушно рассмеялся.

- Попугал я тебя, чадо. Невместно было бы заносить такое в летопись, где повествуется о событиях важных в жизни народной. Вот я как раз приступаю к рассказу о том, как печенеги разорили о прошлом годе княжью вотчину Черторый:

Зоря так и замер, прислушиваясь. А монах медленно читал появлявшиеся на пергаменте строки:

- "Лета от сотворения мира в шесть тысяч пятьсот тридцать осьмое в месяце травне, набежали злые нехристи на вотчину Черторыйскую, яже расположена в четырех поприщах от стольного града Киева. И бысть тамо разорение велие и погибель, и вопль, и стон людской:"

Зоря не выдержал и всхлипнул.

Удивленный Геронтий спросил племянника:

- Что подеялось с отроком?

- Его матушку родимую неверные при том набеге увели.

- Ах, горемычный!.. - вздохнул старик и стал утешать Зорю.

Успокоившись, тот робко спросил монаха:

- Скажи, отче святый, эти черненькие закорючки тебе одному ведомы?

- Как - мне одному? - удивился Геронтий.